Тайская серенада

Боря Спичкин был талантлив в двух вещах. Он варил гениальный плов и лучше всех играл на жабе. Варить плов его научил дед — наполовину узбек. А искусством игры на жабе Боря овладел в Таиланде.

Боря долго мечтал поехать в Таиланд. Друзья-холостяки, ездившие туда по несколько раз, возвращались с затуманенным взором и рассказывали феерические истории. Боря слушал, завидовал и потихоньку готовил почву дома: надрывно вздыхая, вещал жене Люсе о дивной стране с богатой природой и древними традициями. Выучив наизусть статью в Википедии, он измочалил ей все уши экзотическими названиями таиландских провинций, городов и рек.
Через полгода непрерывных вздохов и нудных лекций, Люся, прагматичная брюнетка с твёрдыми принципами, не выдержала.

— Поезжай, — сказала она как-то вечером, складывая бельё в шкаф.
— Куда? — не понял Боря.
— Туда. Куда. В Таиланд свой. Я о нём больше слышать не могу. Езжай, но деньги из семейного бюджета не вздумай трогать.
— А как тогда? — огорчился Боря.
— А ты заработай на мечту, большой уже, — сказала Люся и ушла в ванную щипать брови.

Боря загрустил. Мечта была так близко. А деньги — далеко. Но некоторым мечтам суждено сбыться. Борин друг Фима, вышибала в баре, удачно сломал руку об неосторожного клиента, и предложил Боре поработать вместо него. Ценой бессонных ночей (помимо основной работы) и выбитого зуба, через год Боря накопил на Таиланд.

В дорогу мужа собирала невозмутимая Люся. Сунула в сумку пару трусов, тапочки, и пачку презервативов. Подумала, и сунула еще одну пачку. Боря покраснел и начал было возмущаться, но Люся уже ушла красить ногти.

Боря поехал. Через месяц вернулся с затуманенным взором. Люся расспрашивала, как было. Боря взахлёб рассказывал, как катался на слонах. И всё. Никаких феерических историй Люся от него не дождалась. Хотя пытала долго и даже поклялась всё простить. Но нет — только слоны. По всему выходило, что Боря целый месяц не слезал со слонов. Люся отстала, но затаила.

Из Таиланда Боря привез китайский чай улун, нефритовое колечко Люсе и жабу. Жаба была довольно симпатичная. Размером с небольшую крысу, вырезанная из лёгкого дерева приятного коричневого цвета. Спинку украшал гребень, как у динозавра. С двух сторон морда жабы была прорезана насквозь, и в это отверстие вставлена небольшая деревянная палочка, сужающаяся к одному концу. Жаба походила на лягушку-царевну, апортирующую стрелу Ивану-дураку.

Люся с нефритовым кольцом на кончике мизинца, повертела жабу в руках.

— Это зачем? — спросила она у Бори, который в этот момент заваривал улун прямо в стакане.
— Это играть.— ответил Боря и улыбнулся.
— Играть в неё? — удивилась Люся
— Играть на ней,— сказал Боря и взял жабу в руки.

В тот же миг лицо его изменилось. Люся даже поморгала, чтобы отогнать морок. Глаза Бори сузились, щёки втянулись, вертикальные морщины перерезали лоб. Весь он как-то скукожился, сгорбатился и стал ниже на полторы головы.
Потом достал палочку из морды жабы и легонько провёл ей по гребню.
Жаба скрипяще квакнула. Люся подскочила. Согбенный в три погибели Боря подошёл к жене, заглянул ей снизу вверх в глаза и снова провёл по гребню жабы палочкой. Жаба сказала протяжное ква-а-а-а.
Это было так смешно и нелепо, что с хладнокровной Люсей случилась истерика. Позже Боря объяснил, что именно так продают этих самых жаб бабульки-таиландки. Ходят по пляжу, жалобно заглядывают доверчивым туристам в глаза и квакают у них под носом.

Боря виртуозно перевоплощался в бабульку-таиландку. Свой новый талант охотно демонстрировал гостям.
Первым номером программы обычно шёл гениальный Борин плов, а в конце вечера — непременная жаба под бурный хохот и даже аплодисменты.